PDA

Просмотр полной версии : Как Пушкин стихи писал



Большой
15.09.2011, 00:41
-Что же ты, моя старушка, приумолкла у окна?! — Неожиданно гаркнул Саша в
ухо Арине Родионовной.
Старушка от неожиданности подскочила и стукнулась головой о подоконник.
— Блядь Сашка! — Заорала она. — Я тебя прибью один раз за шуточки такие!
— Гагага. — весело засмеялся довольный Саша. — А че ты спишь весь день?
Давай ебн… эээ… Выпьем с горя. — Поправился он.
— Где же кружка? — язвительно подъебала Арина Родионовна, держась за
вскочившую шишку.
— В смысле?
— Я к тому что выжрал ты вчера все. Я говорила — оставь на утро. Куда там…
— Что — вообще ни капли не осталось? — Ошарашено спросил Пушкин.
— Ни капельки. — Отчеканила старушка. — Да и вообще вязать тебе надо. Ты
посмотри чего ты пишешь вообще.
— А чего я пишу? — Угрюмо буркнул поэт.

— А того. — Наставительно отрезала Арина. — Сдурел совсем. Из редакции уже
три раза звонили, интересовались где ты дурь такую берешь.
— Это они о «Лукоморье» и «Царе Салтане»? — Грустно спросил Саша.
— О нем, родимом. — Ухмыльнулась няня. — «Избушка там на курьих ножках»…
Это жеж додуматься еще надо…
— Ой ну не подъебывай. — поморщился Пушкин. — Надо же было неведомые дорожки
срифмовать с чем-то. Дорожки-ножки. Ножки-куриные. Вот и все.
— Да пиздец. — хохотнула Арина Родионовна. — Поэт! Тебя же дети в школе
учить будут! Они же не уснут ночью, избушку представляя… Дальше. — Арина
уселась поудобнее. — Сколько у тебя «Витязей прекрасных» из моря выходит?
— Тридцать. — Буркнул Саша.
— Ага. — Удовлетворенно кивнула няня. — А в сказке сколько?
— А сколько там? — Поднял голову Пушкин.
— Тридцать Три Богатыря! — Отчеканила няня. — Они у тебя размножаются там,
что ли?
Саша опустив голову молчал.
— А в чешуе они у тебя почему? — Допытывалась Арина. — Ты себе вообще эту
картину визуально представить можешь? Чего они у тебя вообще в море делали?
— Что хотели то и делали. — Огрызнулся Пушкин. — Жили они там.
— Жи-или. — Передразнила няня. — Хуево им там жилось наверное. Они чемпионы
по задерживанию дыхания, ага?
— Да что ты привязалась? — Обиделся Саша. — Это же сказка. Сказ-ка! Вот и
выходят из моря они. По сюжету.
— По какому такому сюжету?? — Изумилась Арина Родионовна. — Это жеж вообще
не сказка а пиздец какой-то! Ладно, закатали в бочку «неведому зверушку» — Допустим! — Хотя это уже само по себе абсурд. — Арина фыркнула. — Детская
сказочка блин. «Закатали в бочку и в окиян столкнули». — Ебануться. Хорошо
хоть не подожгли и Шпагами на попротыкивали.
— Ась? — Вскинулся Пушкин.
— Херась. — Осадила няня. — Не надо. Едем дальше по сюжету. — Арина
Родионовна кряхтя поднялась и начала расхаживать по комнате. — Приплыл,
значит, на остров царь Гвидон… Вот ты Сашенька, поэт. — Няня остановилась
и посмотрела на Сашу.
— Ну поэт… — Угрюмо откликнулся Саша. — И чего?
— Так вот и скажи мне, поэт — Арина гыкнула — Первую на ум приходящую рифму
к имени собственному «Гвидон». А?!
Пушкин угрюмо замолчал.
— Неужто «Поклон»? — Язвительно поинтересовалась няня. — А чего ты его сразу
Груздецом не назвал? «Вот вам пишет прынц Груздец: Скоро, царь, тебе...»
— Ну няня… — Заныл Саша. — Ну написалось сдуру так… Ну чего мне теперь — всю сказку переписывать?!
— Не сдуру, — наставительно сказала няня, — А с перепоя. Едем дальше. — Няня
поправила очки. — Белка.
— Ня-яянь… — Заныл Александр сергеевич.
— Это уже белочка, Товарищи! — Продекламировала Арина Родионовна. — Ты мне
скажи, горе ты мое луковое, что это за фантазия больная?! У тебя же в
сказке, как в жизни твоей непутевой: Неделю нормально все, потом хоп! — и
белочка.
Пушкин угрюмо молчал.
— Ну и баба-лебедь твоя редакцию добила окончательно.
— Ну а с ней то что не так?? — Изумленно вскинулся Саша. — Так красиво
подвел к концу интригу.
— Да охренеть какая красота. — Арина Родионовна хихикнула. — Ты хоть
перечитал, что ты накалякал там? — Няня успокоилась, сделала проникновенное
лицо и продекламировала: — «Знай, Близка судьба твоя. Ведь царевна это Ты!»
— Арина не сдержалась и заржала уже в полный голос.
— Ой бляяя… — Саша взялся за голову руками. — Исправить забыл. Дохохмили.
— Он злобно зыркнул на няню. — А сказать никак было, не?
— А перечитывать надо, прежде чем отправлять. — наставительно сказала Арина
Родионовна. — Ну и последнее. — Старушка окончательно успокоилась и
посмотрела Саше в глаза. — Сааш…
— Ась? — буркнул Пушкин.
— Ты в зоопарке был когда-нибудь?
— Ну, был. — Саша недоуменно глянул на няню. — и что?
— А ты Павлина видел там? — еще более проникновенно спросила няня.
— Видел. — Еще не понимая ответил поэт. — а какое это собственно имеет…
— А какая у него походка ты видел? — В голосе няни появились злорадные
нотки. — "… А сама то величава… Выступает Будто Пава!..." — То есть как
курица беременная, ага? — Подытожила Арина Родионовна. — Реально — королева.
Александр Сергеевич застонал и рван6улся к дверям.
— Куда ты Саш? — Участливо спросила няня.
— Срочно… Отзывать… Нафиг… Такое… Бежим!.. — Бессвязно выкрикивал
Пушкин, дергая дверную ручку.
Арина Родионовна не спеша встала, подошла к Саше и мягко взяла за рукав. — Поздно, Сашуль. — Няня мягко улыбнулась. — Завтра в магазинах города.
Александр Сергеевичь замер и начал судорожно хватать воздух.
— Страна должна знать своих героев в лицо, Александр Сергеевич. — Няня
Гыгыкнула. — Идем уже. Выпьем с горя.
— А кру…
— Да оставила я, оставила, весело отмахнулась няня. — Знала жеж, что надо
будет. Идем уже. Памятник ты мой, нерукотворный…